Он бредит уже, наверное, две недели. Затихает, когда от дверей веет колючим холодом – это значит, мимо проходят дементоры – а потом снова начинает бормотать. Днём и ночью. Похоже, он вообще не спит.

Было ясно, что парень долго не протянет, но Белла надеялась на лучшее. Она знала – Барти, хрупкий на вид, силён духом и вынослив. Он не раз удивлял её. С самого первого дня знакомства, когда восемнадцатилетний Бартемиус Крауч-младший переступил порог имения в Дербшире. Скептически поджав губы, Белла наблюдала тогда, как он робел перед старшими, как преданно заглядывал ей в глаза, и думала: что за нелепое существо, наивный дурак, маменькин сынок. Среди Упивающихся таким не место – их используют в необходимых целях, а потом выбрасывают, как отработанную породу. Но через час она узнала его поближе, через день Барти снова наведался в поместье, а через месяц Белла рекомендовала его Лорду. Чеканя подготовленную речь, она держала пальцы крестом – пусть его примут, пусть примут… Пусть он останется рядом, этот мальчик, который разбудил в ней чуждое, запретное, враждебное Делу чувство.

Материнскую любовь.

Раньше на месте этого чувства была тщательно выскобленная пустота. Белла не могла иметь детей, а если бы и могла – не имела права. Когда с домашних гобеленов на неё укоризненно смотрели поколения древнейшего семейства, она повторяла, как заклинание: «Пусть так. Зато после нас останется Дело». Наконец это стало помогать – Белла всегда добивалась своего, и не было таких проблем, с которыми она не могла бы справиться. Надо было только научиться правильно мыслить.

А потом появился мальчишка Барти, и Белла с гордостью, смешанной с тревогой, следила, как он на глазах взрослел. Учился не отворачиваться, когда в Круге пытали, терпеть боль, бить наотмашь и твёрдо произносить слова смертельного проклятья. Как он всё это делал – отчаянно, на пределе сил, точно хотел прокричать без слов: «Белла, посмотри на меня! Полюбуйся! Я достаточно хорош?» Она ничего не отвечала, про себя соглашаясь: да, Барти, ты настоящий талант, придёт время – будешь первым после Лорда. И по-прежнему видела в нём ребёнка…

Но хорошая мать должна беречь своего ребёнка, верно?

В глубине души просыпается что-то, похожее на раскаяние, и Белла вздрагивает от непрошенной мысли: «То, что с ним случилось – это моя вина».

Нет.                                                                 

Нет.

Нет… Хотя это правда. Она привела его в Круг. И обязана этим гордиться. Думать иначе – признак малодушия, нужно гнать предательскую мысль прочь… Это лишь минутное помрачение, в нём виноваты дементоры, смертельная усталость, боль в затылке, тоска… и сам Барти, который настойчиво повторяет свой излюбленный бред, точно хочет и её свести с ума:

– Вот они там бродят, эти твари, высасывают нашу память, а я всё ещё помню… Знаешь, как это помогает? Вспоминаю дом, сына…

Хватит, это уже невозможно терпеть.

– Барти! У тебя нет детей.

– Он замечательный. Похож на меня в молодости – такой смешной, востроносый...

– БАРТИ!

Бесполезно. Парнишка окончательно повредился рассудком. Пусть он уйдёт в уютные воспоминания, пока их не уничтожили дементоры, пусть мечтает, если ему так легче.

У Беллы таких воспоминаний не было и нет.

Она сидит на краю нар, ссутулившись и намертво сцепив пальцы. Нет памяти. Нет сил и нет покоя. Есть только холод, тяжёлые раздумья и тихий голос из соседней камеры: